Счастье без возраста
Лето было в полном разгаре. Жара стояла аномальная в этом году. Даже в тени пекло так, что находиться на улице было невозможно. Но на работу почтальона погода не должна влиять – хоть дождь, хоть пекло, все одно – иди и разноси корреспонденцию.
Нина почувствовала, что еще пару шагов - и упадет. Схватилась за изгородь, и слегка прислонившись к ограде, осторожно сползла вниз, присев на пожухлую траву.
– Ух ты, тишки-мартышки, – Выскочил из калитки мужчина, и подхватив ее под руки, повел во двор, – Марусь, воды неси скорей.
Крикнул он вглубь двора и из-под навеса вскоре выскочила дородная женщина с алюминиевым ковшом в руках.
– Ох, Нинка, как не любишь ты себя, – причитала женщина, приложив к затылку почтальонки мокрую тряпку и стараясь напоить ее водой.– Вот не могла до вечера пождать, чтоб солнце хоть маленько спряталось, подумаешь Макар свою газету позже прочитал бы, или Егоровна лотерейку купила бы вечером, а не днем.
– Да все нормально, Марусь, – Пробормотала Нина побелевшими губами, – Панаму вот забыла впопыхах.
– Опять с Митькой повздорили? – Спросил мужчина, – Видел, что с утра уж после смены с фермы с песней шел: Улица-улица, ты, брат пьяна…
Нина вздохнула и махнула рукой:
– Да ну его, к лешему…
А Маруся зыркнула на мужа:
– Вань, ну вот чего ты в душу лезешь?
Потом обратилась к гостье:
– Нин, а пошли-ка, пообедаешь с нами?! Как раз маленько жарисча отпустит, да и ты в себя придешь…
– Да, нету аппетита,– попыталась отказаться женщина, но радушные хозяева настояли.
Нина присела за стол и задумчиво загляделась в окно, на соседские участки.
У кого-то цветы растут, а у кого-то только картошка и укроп. Горожанин взглянет мельком и подумает — какой же скучный огород. А у Нины другие мысли. Она думала: бабушка Нюра старенькая уж, а все равно вон сколько картошки нынче посадила, и каждый день обход совершает — и прополоть ведь, и окучить надо, и жуков этих треклятых колорадских собрать… Молодец старушка, тем более, что идет ей уже восемьдесят пятый год. И помощников нет — дети и внуки живут далеко, в другой области. Конечно, звали бабушку к себе, да не привыкла она к жизни городской, там только слечь останется от скуки, а здесь все привычно, без дела не посидишь. А жизнь-то, она ведь в движении. Вот остановишься немножечко, задремлешь ненароком, и подняться может быть, уже и не удастся.
В деревне все друг друга знали, были словно родные. Вот, Маруся с Ваней жили душа в душу много лет. Мужик он работящий, спиртного в рот не брал. Приехал двадцать лет назад из города на практику, увидел Машу, да так и остался здесь с ней. Уже третий десяток вместе, вот жаль только, детишек не дал Бог.
И Нина думала, что счастлива будет всегда. Митя-то тоже поначалу не особо выпивал. И руки золотые и работает на ферме много лет. А тут последние лет пять, будто с цепи сорвался – что ни день, то глаза заливает. Сын, когда в армию уходил, строго-настрого наказывал и Христом-Богом просил, чтоб он в руки себя взял, о матери заботился и ведь поклялся, гад, что ни капли, да куда там…
Но она привыкла к такой жизни, жаловаться не любила, и письма сыну писала бодрые, чтобы он ни о чем не догадывался. Мол, все хорошо, отец не пьет, урожай в этом году отменный, делаю вот заготовки, ты же знаешь, как я все это люблю. Ей хотелось, чтобы Степан думал, будто все дома в порядке и служил спокойно.
Нина надеялась, что сын, отслужив в армии, вернется, и поселится где-то неподалеку.
И она уже начала ждать Степу домой, когда он сообщил, что познакомился с девушкой. Как только демобилизуется, они с Аленой распишутся без всякой свадьбы. Жить станут в городе, Степан устроится на работу, а родителей навестят уже когда в отпуск пойдет.
Нине стало нестерпимо горько, но она понимала, что ничего тут изменить не может. Сын сделал свой выбор, и ничего необычного в этом и нет, большинство молодежи так поступает. Значит, останутся они тут с мужем вдвоем. И терпеть ей пьянки Митины, пока это не кончится плохо. Известно же, что у пьющих мужиков – то инсульт, то инфаркт, то просто уходят они после очередного запоя — не пойми даже от чего.
Нина осторожно предложила мужу снова полечиться, может, даже закодироваться. Один раз он уже это «проходил». Но в ответ супруг послал ее куда подальше, и велел не лезть не в свое дело. И точно в отместку немедля поставил бродить будущее яблочное вино в огромных бутылях.
Что ж остается? Только смириться с такой судьбой, у других ведь хуже бывает, да терпят. Вон, у Ленки, например, мужик, почти с ума сошел. Прошлой зимой нарядил за воротами елочку, воткнул ее в сугроб, и сам сел рядом с удочкой – поплавок тоже из сугроба торчал. Так сидел Иван часами и окликал прохожих:
— А у меня не клюет!
Теперь уж лето, елочка из травы торчит, Иван так и сидит на той же скамейке и «ловит рыбу». Ленка от позора дома прячется, и время от времени грозится бригаду вызвать, чтобы Ивана в психушку отвезли. Так что тихий алкаш дома — это еще не худший вариант.
Поблагодарив Марусю с Ваней за обед, Нина собралась уходить.
— Да ты б еще немного посидела, — предложила соседка. — Сериал сейчас начнется, пару серий поглядим, да и пойдем – ты по своим делам, я в огород.
— Не смотрю я сериалы, Марусь, как Степан ушел в армию, все хозяйство на мне, уж забыла, какой кнопкой телевизор включается, — С грусть вздохнула Нина, — Да к тому же срочное письмо заказное соседу новому нужно вручить.
— Ааа, это тому, что у Кирилла Карпова дом купил? — уточнил Иван.
— Ну да, — Нина кивнула, — а то еще нажалуется, что не вовремя доставила, кто знает, что у городских этих в уме.
— Да нет, — махнул рукой Иван, — он мужик вроде бы приличный, на таких не похож. На рыбалке часто видимся – приветливый, не пьющий, не курящий…
— Ну хорошо, если так, все равно, нужно доставить, значит нужно, вдруг что-то важное для человека. Вам спасибо еще раз!
— Стой — Маруся куда-то побежала и тут же вернулась, держа в руке огромный лист лопуха, — на вот, положи на голову вместо панамы.
Нина с улыбкой взяла лист и, положив на голову, вышла за калитку.
И вот теперь женщина направлялась к дому соседа, которого лишь пару раз видела мельком. Поселился он на окраине. Но это был один из самых красивых домов в деревне – большой, похожий на белокаменный терем да еще в одном из лучших мест – на крайней улице, что шла вдоль озера. Сразу за участком – мостки.
Прежнего хозяина дети забрали в город — нельзя ему было оставаться в глуши с больным сердцем. Купил дом мужчина средних лет. Но держался он с точки зрения местных — слишком уж отстраненно. По утрам сидел часами на озере с удочкой. А остальное время проводил у себя на участке, за высоким глухим забором – и как там у него было все устроено – этого никто не знал.
На звонок Нина нажимала с некоторым опасением – говорили, что у приезжего огромная собака. И вот что странно – городские обычно боятся коров из-за их размеров, хотя буренушки робкие и безобидные. Деревенские же понимают: собака, даже маленькая, может больно тяпнуть. Нина услышала шаги хозяина и на всякий случай отступила подальше.
… У него действительно была собака. Золотистый ретривер приветливо вилял хвостом, и по глазам пса было понятно – он предпочитает подружиться с незнакомкой, а нападать на нее – ему даже в голову не придет. Хозяин тоже производил приятное впечатление – загорелый, спортивного телосложения мужчина в светлой рубашке и легких брюках. «Собрался что ли куда-то?» — подумала Нина. Местные мужики одевались дома куда как проще.
— Мне, наверное, надо расписаться? — спросил мужчина, взяв в руки конверт.
Нина достала ручку, которая была у нее в сумке, и тут оказалось, что в стержне закончились чернила.
— Пойдемте ко мне в дом, — предложил мужчина, — Там я и поставлю подпись.
— Давайте, я здесь подожду, — стало было отказываться Нина, но хозяин мягко настаивал.
— Неудобно держать вас за калиткой, — сказал он, — Сегодня такая жара, посидите хоть пять минут в прохладе, там у меня работает кондиционер. Холодного лимонада хотите?
Пить и вправду очень хотелось, путь от дома Маруси пришлось пройти почти через всю деревню, и Нина пошла вслед за мужчиной. По дороге она невольно залюбовалась. Какой все-таки красивый дом! И какой ухоженный двор, увитый виноградом! Видно, что хозяин с увлечением занимается садом – на грядках все, как говорится, пышит, никаких сорняков. Нина вспомнила, что нынче собралась пропалывать морковку и кабачки, и вздохнула. Может, вечерком попозже выйти, когда солнышко уже сядет, и хоть ненадолго, но отступит лютый зной? Но тогда комаров будет тьма…
Хозяин представился — звали его Константином Федоровичем. Он предложил Нине посидеть на диване в гостиной. Там и вправду царила блаженная прохлада. Вскоре мужчина вернулся, протянул Нине большой стакан с напитком, и расписался на бумаге, которую женщина положила на стол.
И вдруг Нина почувствовала себя опять неважно. Женщина позволила себе откинуться на спинку дивана и на несколько мгновений прикрыть глаза.
— С вами все хорошо? — спросил Константин Фёдорович.
— Да…Давление, наверное, поднялось — только и всего. Сейчас зайду в медпункт — там что-нибудь дадут. Дома таблетки кончились, а ближайшая аптека в райцентре.
— Давайте, я вас отвезу, — хозяин встал, — Извините, дома практически нет медицинских препаратов, так что ничем другим помочь не могу.
— Да не стоит вам беспокоиться…
Но Константин Федорович, не давая Нине возражать, отправился в гараж, завел машину. В марках женщина не разбиралась, но сразу поняла, что автомобиль новый и дорогой. Нине было очень неудобно, что ей уделяют такое внимание – она к такому не привыкла. Поэтому, когда Константин Фёдорович хотел подождать ее возле медпункта – она решительно отказалась, да и до дома там – рукой подать.
Вернувшись домой, женщина горько вздохнула. Впервые собственный дом показался Нине бедным и запущенным. А как двор зарос травой! В этот вечер она особенно остро понимала, что никогда у нее не будет и частицы того великолепия, которое она видела сегодня у Константина Федоровича. А собственный муж уже спал тяжелым сном человека, перебравшего водки.
Нине хотелось накинуться на дела — столько их скопилось за день! Но фельдшер, что сделала ей укол, велела нынче не переусердствовать, и отлежаться, давление на самом деле было высоким. Так что Нина только коз подоила, процедила и поставила в холодильник молоко. А потом легла в своей маленькой комнатке – с мужем они уже давно спали порознь — и вытирала ладонью слезы, особенно остро чувствуя свое одиночество.
В последующие дни Нина, как всегда, была очень занята. Встреча с Константином Фёдоровичем стала забываться. Но случилось так, что он вновь напомнил о себе.
Нине нужно было поехать в райцентр за покупками. Автобус из их села ходил три раза в день – в шесть утра, в полдень, и в семь вечера. Первым рейсом ехать было незачем – все магазины еще закрыты в это время. В полдень – самое то, правда потом придется ловить попутку, чтобы уехать обратно, или сидеть с сумками на автостанции, в ожидании последнего рейса.
Но с утра выяснилось, что денег осталось всего - ничего. Митя, без ведома Нины, дал несколько тысяч соседу – в долг, до зарплаты. Женщина расстроилась – с чем теперь ехать? Того, что осталось в семейной кассе, еле-еле хватит на самое необходимое. Нина отчитывала мужа, говорила, что сосед теперь решит свои проблемы, а им что вот делать? Зарабатывает в семье, в основном, она, и весьма немного. На ферме в последнее время платят копейки, да и то не всегда вовремя и это выдают. Надо было этого Леньку слать подальше, а не открывать перед ним кошелек. Ишь ты, какой добренький нашелся!
Потом Нина глянула на часы, охнула, и побежала на остановку. Но автобус к этому времени уже ушел, только пыль столбом после него стояла. Вот беда! Теперь только в следующий выходной она сможет выбраться. Несколько минут женщина простояла недалеко от остановки – не так-то легко было отказаться от своих планов. Наверное, на лице Нины издалека читалось глубокое разочарование. И тут, проезжавший мимо Константин Федорович притормозил машину и спросил:
— Вы куда-то собрались? Вас подвезти?
— Извините, такси мне не по карману…
— Ну зачем вы меня обижаете? Если нам с вами в одну сторону, неужели я не могу вам помочь? Садитесь…
Нина забралась в машину, даже не веря, что неприятная ситуация разрешилась так легко и просто. Но Константин Федорович заметил все же, что его попутчица смущается, и сам завел с ней непринужденный разговор. Рассказал, что ему положена ранняя пенсия, и он решил осуществить, наконец, свою мечту. Заняться собственным делом, перебраться поближе к природе. А вот в личной жизни это его решение стало той самой ложкой дёгтя. В семье давно назревал развод, и теперь жена категорически отказалась ехать в глушь.
— Давай сам в свою тьму тараканью поезжай, — сказала она, — Терпеть не могу работать на земле. Мне нужно то, что есть в городе – от поликлиники до салона красоты. Если мне — аж мамочки как — захочется побыть на природе, я лучше на турбазу поеду.
В итоге решили так – квартира осталась бывшей жене, а дача и накопления на книжке - мужу. Так что он смог переехать и заняться хозяйством, чего ему давно хотелось. Был у него и свой небольшой бизнес. За свою жизнь Константин Фёдорович получил несколько специальностей, одна из них – дизайнер. Теперь он разрабатывал рисунки для обоев.
Честно говоря, Нина не понимала, как можно добровольно отказаться от такого мужа, как Константин. Неужели его бывшая супруга хороша как Софи Лорен и в любую минуту может снова выйти замуж? Детей у них не было, хотя Костя очень мечтал, с кем же она планировала остаться одна на старости лет? Нина испытывала такое чувство возмущения, будто неизвестная ей женщина стояла над сундуком с сокровищами и брезгливо говорила: «Это мне вовсе не нужно».
Доехав с непривычным комфортом до города, Нина очень быстро все купила. Но приятные сюрпризы на этом не закончились. На обратном пути Константин заехал за ней и потом довез прямо до дома.
Начиная с этой поры стали они как-то незаметно сближаться, и постепенно отношения между ними установились самые дружеские. Нина в душе жалела, что Константин не выписывает газет, иначе у неё была бы возможность приходить к его дому почти каждый день. А там, глядишь, и калитка была бы открыта, и он возился в саду... Поговорили бы… Скорее всего, он опять пригласил бы ее к себе, и они сидели бы в его прохладной комнате, пили лимонад или чай…
Странное чувство испытывала Нина. Давно уже она махнула на себя рукой, как на женщину. Старалась, чтобы вещи на ней всегда были чистые, подходящего размера и достаточно теплые, по сезону. Беда, если сапоги прохудились и нет новых на смену. И если ей нужно было выбирать себе что-то новое, невольно приглядывалась она в немногочисленных сельских магазинчиках к дешевым платьям темных «немарких» расцветок.
Кроме мужа, общалась Нина почти всегда с женщинами – соседками и другими деревенскими тетками. И разговоры у них были все больше о том, у кого что выросло в огороде, что из этого приготовить и как сохранить подольше урожай. Пенсии обсуждали – кому какую назначили, о болезнях говорили…
И только сейчас почувствовала Нина, что все эти разговоры были – будто ей уже сто лет в обед стукнуло. А вот Константин – она это чувствовала — разговаривал с ней с интересом, и так, что в свои сорок лет Нина чувствовала себя еще и симпатичной, и желанной для кого-то.
Впервые за долгое время захотелось ей съездить в парикмахерскую. Чтобы не закрашивать наскоро седину дешевой краской из магазина, а пусть мастер сделает хорошую стрижку и покрасит волосы в какой-нибудь модный сейчас цвет. И туфельки захотелось — может быть, даже на небольшом каблучке, каких она давным-давно уж не носила. Нина сама удивлялась тем переменам, которые в ней происходили, новым своим чувствам и желаниям.
Но муж быстро умудрялся спустить ее с небес на землю. Когда она с утра поручала ему какие-нибудь дела, а потом приходила с работы уставшая, и видела, что он даже не приступал к ним, а опять «набрался», руки у нее опускались, и снова наваливалось безразличие. Всю жизнь с таким супругом проживут они в бедности, никогда ей не хватит на новые туфельки. А сумочку-то как хочется, Господи! Не эту старую, почтальонскую, которая день-деньской висит у нее через плечо, а почти бесполезную маленькую красивую сумочку, в которой можно держать помаду, зеркальце, телефон, разные мелочи… Правда, с такой и ходить-то почти некуда, но пару раз в год в дом культуры привозят кино, приезжают какие-нибудь артисты. И вот одеться бы, и пойти как дама зрелых лет, которая сама себя уважает…
Встречаясь иногда случайно где-нибудь, Нина и Константин всегда дружески заговаривали друг с другом, и сельчане это, конечно, заметили. И стали расспрашивать женщину про ее нового знакомого. Но Нина их разочаровала. То, что доверил ей Константин о себе, она так никому и не передала, а больше ей и рассказать было нечего. Да, Константин Фёдорович на пенсии. Непьющий, хозяйственный мужчина, вот и все, что она о нем знает.
Сама же она с тайной надеждой ждала встречи с ним, они приносили ей ни с чем не сравнимую радость. А однажды, когда она принесла ему очередное заказное письмо, Константин увидел, что женщина расстроена.
— Что случилось? — спросил он мягко.
Нина поняла, что выражение лица ее выдало, но лишь рукой махнула:
— С мужем опять поругалась.
— Мне можно поинтересоваться из-за чего, или лучше не лезть не в свое дело?
— Да великих секретов тут нет, всё – как и во многих семьях.
— Пойдем-ка, поговорим, — сказал Константин, с Ниной они уже давно перешли «на ты», — Если у тебя, конечно, есть свободные полчаса.
…Она задержалась у него в саду намного дольше. Они сидели в тенистой беседке, куда не доносились звуки с улицы, только шумела листва, и Нине казалось, будто время остановилось. Видно, пришла такая минута, и она рассказала Константину о своей жизни.
О том, что вышла замуж сразу после школы, мало что зная о жизни. Первое время с мужем все шло хорошо. Он уже работал, приносил домой зарплату, мечтал о детях. И с сыном нянчился, когда тот на свет появился. Мог ночью встать, укачать ребенка, дать ему соску — видел, что молодая жена очень устает. Но постепенно он перестал жалеть Нину и стал заботиться лишь о себе. А побаловать собственную особу значило для него только одно – принять на грудь. Из-за этого Нина не решилась еще детей родить – понимала, что у нее самой еле хватит средств поставить на ноги лишь сына. И вот теперь парень вырос, стал самостоятельным, что же касается Мити – дела идут все хуже.
— Лечить его пробовала?
— Один раз, — призналась женщина, — Когда он уже в невменяемом состоянии был, три недели из запоя не выходил – положила я его в наркологию. В город пришлось везти. До сих пор стыдно вспоминать, чем это кончилось. Заведение там закрытое, вроде как режимное. Так он – чтобы его выпустили поскорее – начал у них хулиганить. То раковину разобьет, то холодильник подожжет, они там таких буянов и не видели. Под конец хотели его закодировать, так он просто сбежал каким-то образом. В одних больничных тапочках. В общем, бесполезно это все. Больше его туда и не заманишь. И врачи не хотят с ним связываться. Если он окружающим не угрожает – пусть дома живет. В чем-то они и правы, конечно. Руку на меня он никогда не поднимал, даже если был и сильно пьян. А у нас в деревне с этим просто – пьют через одного, и никто не видит в этом ничего особенного, никто не лечится.
— И нет никого, кого он уважает, кто мог бы на него повлиять? — спросил мужчина.
Нина пожала плечами.
— Разве что младший брат. Тот спиртное на дух не переносит. У него хозяйство крепкое, в трудных случаях можно к нему с женой обратиться – они и деньгами выручат, и другим чем. Митя брата уважает, понимает, что тот добился многого. Но какая-то гордость в нем осталась – не станет он слушаться младшего, скажет, что сам со своими делами разберется.
— А если ты поставишь ему условие, что не будешь с ним жить, если он не прекратит пить?
— Да сколько уж об этом было говорено-переговорено, чихать он хотел на все мои условия.
— Тогда тебе остается только одно – развестись, — серьезно сказал Константин.
Нина призадумалась. Почему-то этот вариант она даже не рассматривала. Детство и юность давно остались позади, развеявшись, как утренний туман, какой она была тогда – Нина даже не помнила. Зато теперь ей казалось, что в ее жизни всегда был Митя. Как же без него?
— Не могу я его бросить, — попыталась она втолковать Константину, — Он же сейчас как ребенок беспомощный и без меня пропадет.
— Вот-вот, — серьезно сказала мужчина, — Очень удобно иметь такую жену-няньку, которая всегда придет на помощь. Можно жить как угодно – не считать деньги, напиваться, не думать о завтрашнем дне. В доме все равно будет чисто, обед на плите, белье в шкафу и даже на выпивку какие-то гроши останутся. А если очередной запой плохо кончится, то жена станет ухаживать за парализованным мужем, потому что он беспомощен, и бросить его никак нельзя.
— Что ж ты такие страшные-то вещи говоришь! — испугалась Нина.
— Не страшные, а реальные. Добром твоя семейная жизнь все равно не завершится, я в это не верю. Либо ты свалишься, либо твой супруг. Думаю, нет у тебя другого выхода, кроме как его разыграть.
— Как это? — не поняла Нина.
— Подожди очередного момента, когда он тебя доведет. Думаю, долго ждать не придется. И приходи сюда, ко мне. Скажешь мужу, что уходишь от него и подаешь на развод. Да подожди ты, не маши руками. Дом большой. Выберешь себе комнату, отоспишься, отдохнешь, никто тебе мешать не будет. А твой муж тем временем задумается, и поймет, что он потерял. Если изменится, станет бегать за тобой – тогда сможешь к нему вернуться, если захочешь. А если нет…
— Плохой твой план, — рассердилась Нина, — Во-первых, представь, что ему про меня тут наговорят, не стану же я тайно в твой дом приходить. Начнут - гулящая, и все такое. Да и таких жен обратно не берут. Во-вторых, куда я потом пойду? Дом мужу принадлежит, от родителей остался. У меня своего жилья нет. На улице я останусь с твоим розыгрышем.
Константин еще какое-то время пытался ее уговорить, но понял, что это бесполезно. Так они в тот день и расстались.
Но через некоторое время Нина не выдержала. Случилось это, когда Митя обещал скосить траву вокруг дома. Клятвенно обещал, потому что глава сельского поселения уже замечание Нине сделала. Вся улица убрана, один твой дом остался – не наведешь порядок, оштрафуем за амброзию. Позор какой! Но когда вечером Нина вернулась домой – увидела те же высокие заросли, а Митя спал так крепко, и алкоголем от него разило столь сильно, что было ясно – разбудить мужчину не получится, как ни старайся.
Нина наскоро собрала свои вещи, оставила на столе записку, и отправилась к Константину. Тот принял ее с радостью. Показал небольшую светлую комнату в дальней части дома, предложил располагаться. К тому времени между ними сложились уже такие доверительные отношения, что стали жить они на редкость спокойно и дружно.
Утром до жары в четыре руки с удовольствием занимались огородом и садом. Нина дивилась, что Константин такой порядок навел на участке – и все у него растет «на ура». Приятно ухаживать за такими помидорами, любоваться розами, вдыхать аромат яблок.
Потом женщина уходила на работу, а хозяин садился за компьютер – его тоже ждали заказы. Вечером Нина и Константин вместе ужинали, обсуждали, что случилось за день. Часто до позднего часа занимались заготовками – тут уж Нина могла дать хозяину фору, он был у нее на подхвате. И, наконец, усталые, расходились по своим комнатам.
Неожиданно для женщины – практически никто из односельчан ее не осудил. Наоборот – удивлялись, что так долго она терпела рядом с собой беспробудного пьяницу. Косвенно доходили до Нины и вести о том, что происходит с Митей. Несколько дней он ходил едва живой, выбирался из последствий пьянки. Потом пришел в себя, начал искать жену.
Вероятно, он быстро узнал, что она ушла к Константину – в селе такого не скроешь, но выяснять отношения с «соперником» Митя почему-то не решился. Караулил Нину возле почты, просил вернуться. Но она отвечала ему с непривычной резкостью, что терпение ее кончилось. Много шансов она ему давала, теперь – хватит, все! Подала на развод.
Неожиданно Митя действительно начал меняться к лучшему. Теперь на улице он появлялся в опрятном виде, дома занялся делами. И за скотиной ухаживал, и траву покосил, и забор, который давно уже заваливаться начал, поправил.
— Наверное, мне пора к нему возвращаться, — задумчиво сказала Нина Константину.
Тот стал ее отговаривать – слишком мало времени прошло. Если она прямо сейчас придет к мужу, тот увидит, что легко заслужил прощение. И вскоре все повторится сначала.
Но Нина не находила себе места. Ей было очень хорошо у Константина, но ведь не могла же она остаться у чужого человека навсегда. Надо взять себя в руки и окунуться в прежнюю жизнь. Тем более, если Митя взялся за ум.
Нина пошла к озеру – тут ей всегда хорошо думалось. Озеро она любила как живое существо. И ранним утром, когда над ним вставал туман. И вечером, когда соседские белые гуси плыли — будто стайка лебедей. Осенью – когда лес на другом берегу одевался в разноцветный убор, и деревья отражались в воде.
Вот и теперь, посидела на теплых от солнца мостках, потеряв счет времени, и решила – пора. Митю теперь видят трезвым как стеклышко, он вроде как начал смиряться с тем, что потерял жену, больше не ходит на почту, назад Нину не зовет, так, глядишь, и совсем про нее позабудет.
На следующий день, после работы, не говоря Константину ни слова, Нина отправилась в свой дом. Открыла дверь и чуть не упала на пороге. В ее кухне вовсю хозяйничала соседка Галя. Стряпала что-то, а Митя сидел тут же и смотрел на нее такими глазами… Нина уже не помнила, когда видела у мужа такой взгляд.
Увидев Нину, он даже не вздрогнул.
— Ну что, когда развод? — спросил он, — Мы с Галиной расписаться хотим, можно прямо сразу – бумажку о разводе получить и заявление подать.
Нина даже не помнила, в каком состоянии выскочила из дома, чуть не сбив с ног соседку бабу Клаву.
— Ты что, Нинка, чуть не убила старуху, — испуганно сказала та.
Нина разрыдалась и опустилась на лавку у калитки, закрыв лицо руками.
— Зря я Константина послушала, согласилась пожить у него, баб Клав, Митя ведь подумал, что я к нему не просто так ушла, вот и нашел замену мне. Пить бросил и сразу Галя тут как тут…
— Ой, дуреха ты, Нинка, дуреха, — Покачивая головой, баба Клава присела рядом с ней и положила руку на плечо, — Ты вот что, девка, не дури давай. Из ниоткуда Галя тут не появилась. Давно у них это тянулось. Уж лет пять. И как не могла заметить этого, не знаю, тут уж слепой лишь не увидит, что твой Митька шастал к Галке через плетень на задних дворах.
— Каак? — Нина посмотрела на соседку из-под мокрых ресниц и всхлипнула, — Почему мне никто не сказал?
— Так, — баба Клава помолчала пару секунд и продолжила, — Все ж думала, что знаешь ты, не хотели сыпать соль на рану народ у нас деликатный. Все вздыхали, глядя, как ты это терпишь, жалели тебя… Вот незадача. А ты что ж… И впрямь не знала?
Нина поднялась со скамейки и медленно поплелась к Константину. Увидев ее опухшее от слез лицо, он помог ей дойти до стола, усадил, налил чай с мелиссой и присел напротив. Женщина обняла кружку руками и начала говорить безжизненным голосом:
— Что мне теперь делать? Куда идти? Я так и знала, что ничем хорошим это не кончится. Но я представить даже не могла, что он к Галке бегает давно…
— Послушай меня, — сказал мужчина, — Раз столько лет у твоего супруга была связь с этой соседкой, то теперь все становится ясно. Мучился он, вот и пил. И тебя бросить неудобно было, ты ж ему всю жизнь посвятила. И без Галины этой он не мог. А теперь, когда все решилось для него благополучно, ты ушла, как он понял, нашла ему замену, – он и пить бросил, и сошелся сразу с ней. А куда тебе идти – тут и думать долго не надо. Прошу твоей руки… выходи за меня замуж.
— Совсем с ума сошел! — Нина распахнула мокрые глаза.
— Нет, я не сошел с ума…Я уже давно понял, что ты – моя родная душа, вторая половинка. Но я не мог просто так увести тебя из семьи, видя, как ты привязана к своему Мите. Я искренне хотел тебе помочь, думал, что ревность заставит его взглянуть на тебя другими глазами и что-то сделать ради тебя. Но теперь, когда мы оба видим, что человек этот тебя обманывал, и ничего хорошего у вас не вышло бы, что нам мешает? Если только я тебе не подхожу и тебе плохо у меня – так ты скажи, мы вместе что-нибудь придумаем.
— Так как у тебя, мне еще никогда хорошо не было. Да и о чувствах моих ты, наверное, тоже догадался давно. Я просто не могла бросить Митю, всеми силами старалась сохранить семью. Но да, раз вышло так, как вышло, тут уж ничего не изменить. Ты знаешь, Кость, мне тяжело в этом признаться, и я, наверное, должна сейчас страдать, узнав о таком предательстве мужа, но у меня как будто камень с плеч свалился. Мне кажется, судьба, наоборот, вознаградила меня встречей с тобой, за все мои страдания. Я с радостью принимаю твое предложение.
Нина смущенно спрятала лицо в ладони, а Константин нежно обнял ее прошептал на ушко:
— Не представляешь, как я счастлив…
Когда от Степы Нина получила сообщение о том, что они с Аленой приедут в гости, она была уже законной женой Константина и к приезду сына и невестки они готовились вдвоем. Нина очень сильно волновалась, а Константин старался ее успокоить:
— Все будет хорошо, даже не думай, Степа взрослый мальчик, все поймет. А вот Дашеньке не нравится, что мама так переживает, правда дочь?
Он бережно поглаживал заметно округлившийся живот жены и чувствовал, что дочка его поддерживает…
Комментариев 0