Ивашкина судьба

– Ивашка-дурашка! – Услышал Ваня за спиной и вздрогнул.

Он в это время ел малину с веток, что выбрались сквозь сетчатый забор тети Тамары и разрослись по улице, где никогда никто не собирал с них ягоды. Ивашка так увлекся, что даже не заметил, как эта противная девчонка с тонкими косичками к нему приблизилась. Он оглянулся, а она тем временем приложила к вискам большие пальцы рук, а остальными принялась трясти и высунула при этом язык: «Меее».

Ваня шумно выдохнул и бросился бежать, не понимая, почему его все так не любят? Дружить никто не хочет,  все только дразнят, да обзываются. Мать слова доброго не скажет никогда, умеет только подзатыльники отвешивать, да причитать, что, дескать, навалился на ее голову.

– Ты где шляешься весь день? – Крикнула мать с порога, как только Ваня забежал во двор, а она в это время вышла воду выплеснуть из чашки, в которой мыла обычно посуду.

Вот! Что и требовалось доказать. Ивашке так порой хотелось исчезнуть, как будто вовсе не было его. Но он ведь был, он есть, а значит, есть и люди, для которых Ваня может стать нужным и любимым. Он в это безоглядно верил. Когда был жив его отец, тот любил Ваню, по-настоящему. Игрушки покупал, трепал по волосам, со словами: «Горе ты мое луковое». Но говорил это с таким теплом, что на душе спокойно становилось и приятно. А мать рычала, будто Ваня и не человек совсем. Вот и теперь.

– Где шлялся, спрашиваю?! Мухой в огород дуй, принеси редиску и зелени. Потом картошки подкопни, а то отец скоро придет, а ужин не готов еще.

«Отец»… Как больно это слово кромсало его маленькую душу на части. У Ивашки был один отец, а этот… Федя… Не отец он ему вовсе. Его мать привела в дом через год, как папу Вани похоронили, а еще через год у них Дуняшка родилась, вот ту любила мать, души не чаяла, и голоса не повышала на нее. Хотя, та еще маленькой совсем была. А Ваня-то уже большой, уж нынче в первый класс пойдет!

Ваня утер нос рукавом и мигом помчался в огород, зная, что мать еще раз повторять не станет, отходит по спине, чем попадя, а если ничего не попадется в руки, то и ладошкой шлепнет так, что мало не покажется, рука была тяжелой у нее, уж Ване ли не знать. Не раз перепадало, стоило хоть малость провиниться.

Подбежав к грядке с редисом, Ваня присел на корточки и потянул уж было руку, как услышал за забором строгий голос тети Тамары, которая поучала свою племянницу, ту самую, с косичками по пояс и веснушками, что делали ее лицо забавным.

– Олечка, ну разве можно так? Зачем ты Ваню дразнишь? Он тебе что-то плохое сделал?

Ваня подкрался к деревянному забору, что разделял соседские участки и заглянул, едва дыша, во двор Тамары через небольшую щель. Так хотелось ему посмотреть на эту Олечку, что же она ответит, интересно. Ваня ведь на самом деле ничего плохого ей не сделал, да он и никому никогда зла не причинил, ведь папа говорил всегда, что если человек делает злое, то зло к нему вернется, а если доброе, то и к нему добро с лихвой придет. И Ваня ждал. Он верил, что его хорошие поступки где-то копятся, а когда нужно будет, то к нему вернется все добро. Девчонка опустила голову и покраснела.

– Все ребята его так дразнят, – Тихо произнесла она и расплакалась.

– Ну нет, так дело не пойдет, – ласково погладила ее по голове тетя Тамара, – Ты же не все?! И плакать не нужно. Просто прими решение, что больше не станешь всем уподобляться, потому что обижать людей нельзя, ты это знаешь.

– Я не хотела обижать Ивашку, – всхлипнула девчонка и принялась теребить свою тонкую косичку, – Я хотела подружиться с ним.

– Вот  и замечательно! – Тетя Тамара положила руку ей на плечо, – Слезки вытирай, и идем пирог печь с малиной.

Оля закивала, отправляясь к дому за тетей, а Ивашка улыбнулся – уж не такая она и противная, эта девчонка и он был бы не против подружиться с ней.

– Тебя только за смертью посылать, бедоносец проклятущий! – Гаркнула мать, и тут же шлепнула Ванюшку полотенцем, что висело у нее на плече, – Я тебя зачем в огород отправила? Забыл по пути? Мух ловишь? Бегом картошку мне неси!

Она наклонилась и принялась со злостью вырывать редиски из земли, а Ваня рванул на картофельное поле. Сердце колотилось в груди так сильно, он ведь даже не заметил, как мать к нему приблизилась, и был напуган. Хорошо, что не лопатой в этот раз ударила,  а полотенцем отхлестала.

Накопав картошки, он схватил ведро и побежал домой, где мать ворчала недовольно, копошась на кухне, а в комнате истошно кричала Дуняшка.

– Беги коляску покачай, – велела Ване мать, как только он занес ведро с картошкой.

Он обтер руки о штаны и поспешил к сестре, которая к тому моменту плакала уже потише.

– Дуняша, привет! – Сказал мальчик ласково, наклонившись к сестренке и та, увидев его, всхлипнула и принялась агукать и улыбаться.

Покачав недолго коляску, Ваня увидел, что сестренка спит и хотел пойти на кухню что-нибудь перекусить, но услышал скрип калитки, затем что-то загремело на улице и стало ясно, что дядя Федя возвращается не в духе, и скорее всего, нетрезвым. А это значит, что сейчас начнет ругать мать и может Ване перепасть. Мальчик незаметно выскочил на задний  двор, затем прокрался под окнами к калитке и, оказавшись за воротами, выдохнул с облегчением. Он знал, что матери сейчас будет не до него, а Федору и вовсе дела не было до Ивашки, если на глаза ему не попадался, когда тот был злым и нетрезвым.

Подобрав с земли длинный прут, Ваня повертел его в руках и потащил за собой, бредя по пыльной улице. Зачем ему тот прут, он сам не знал, просто, наверное, чтобы хоть что-то в руках было. Игрушки ему мать не покупала и если другие ребятишки выносили во двор мячи, машинки, солдатиков, то у Ивашки не было совсем ничего. Все, что дарил отец, мать убрала куда-то. Вот он и подумал, что из прутика такого можно сделать удочку, к примеру. Проходя мимо калитки тети Томы, Ивашка невольно посмотрел в ту сторону, поймав себя на мысли, что ему отчего-то захотелось увидеть эту девочку с косичками, Олю, и в тот же миг калитка распахнулась. Ваня сначала прибавил шаг по привычке, но увидев широкую улыбку на лице соседки, приостановился, удивившись.

– Привет! – Сказала она, хитро сощурившись, – Ивашка, я тебя обидеть не хотела. Извини!

Сказала Оля, и у Вани будто крылья появились за спиной, а сердце застучало быстро-быстро.

– А я и не обиделся! – Гордо заявил он, – что я, девчонка что ли, чтобы обижаться по пустякам.

Оля рассмеялась.

– А я девчонка, но все равно не обижаюсь никогда. Мой папа говорит, что умный человек другого не обидит, а на дураков и обижаться не стоит. Выходит, я себя сегодня повела как дурочка, но больше так не буду делать. Идем играть?!

– Идем, – Ваня пожал плечами, – а куда?

– Идем к нам во двор, мне папа там качели сделал, и еще можно в беседке поиграть в настольную игру. Хочешь?!

– Не знаю, – Ваня снова неуверенно пожал плечами. Он ведь никогда не видел даже настольные игры, потому и не имел понятия, как в них играть. Сначала он подумал, что скорее всего, это куклы какие-то, которыми играют на столе, он видел как-то, что девчонки на улице соорудили подобие стола под старым дубом и расставляли там разную мебель для кукол, которые ходили в гости друг к другу. И тут наверняка что-то подобное, но Ваня был согласен и на это, ведь важнее было то, что его пригласили играть!

– Ты покачайся пока на качелях, а я быстро за игрой схожу, – Звонко прощебетала Оля и помчалась к крыльцу.